Главная › Новости

Бивак

Опубликовано: 18.12.2017

БИВАК (offroad) ПОКАЗ,ГРУЗОВИКИ, ВОЛОТ. Предания, дошедшие до нас со стародавних времен, сохранили память о казаках характерниках - загадочных воинах, знахарях и ведунах, обладавших сверхъестественными способностями. Говаривали, будто могли они врачевать болезни и раны, наводить на врагов мороку и порчу, мгновенно перемещаться в пространстве, отыскивать клады, заговаривать пули, превращаться в волков, «в речки переливаться, на двенадцати языках сердито разговаривать, из воды сухими, а из огня мокрыми выходить» и многое, многое другое.

Лыцари-чародеи. 

Слово «характерник» произошло от греческого character - отличительная черта, и обозначало человека, наделенного необычными, магическими качествами, благодаря которым он резко выделялся в казачьей среде. Запорожских казаков-чародеев нередко именовали также «галдовниками» (от украинского «галдовать» - колдовать) или «химородниками» («заморочниками»), потому как умели они напускать «морок» (туман, виденье). Первые письменные упоминания о характерниках встречаются уже в летописях второй половины XVI века. Так, в частности, в описании битвы запорожцев под предводительством кошевого атамана Ивана Подковы с войском молдавского господаря под Яссами в 1577 г., есть упоминание о казаке, якобы умевшем заговаривать пули и делавшим их безвредными не только для себя лично, но и для всего своего отряда. Однако большинство сказаний о характерниках, к сожалению, было записано исследователями лишь в XIX веке (когда не было уже ни Запорожской Сечи, ни самих запорожцев), в основном со слов украинских поселян не являвшихся очевидцами событий и нередко приукрашивавших свои рассказы так, что трудно было понять где правда, а где вымысел. Скудность подлинных исторических данных свидетельствует о том, что характерники представляли собой далеко не массовое явление - «избранными» были лишь единицы, но слава их была такова, что передавалась из уст в уста, из поколения в поколение. Чего только не рассказывали в народе про запорожских галдовников! Будто способны они ловить полами кафтана пушечные ядра, нарисовать на стене лодку и уплыть на ней, нырнуть в кухоль воды и вынырнуть где-нибудь в море, бросить войлок на воду и на нем переправиться через реку, словно на плоту и т.п (подробней о рыцарских обычаях запорожских козаков: "Лыцари". Запорожские козаки и их рыцарский кодекс ).

Бивак.

Пластуны и гулёбщики.   После разгрома Запорожской Сечи Екатериной Великой в 1775 г., отдельные традиции характерничества возродились на Кубани, поскольку именно запорожцы сыграли ведущую роль в формировании Черноморского, а затем и Кубанского казачьего войска. Особенно ярко эти традиции проявились в боевой деятельности пластунов во время Кавказской, Крымской, Русско-турецкой и Первой мировой войн. Судя по всему,встречались характерники и среди донских казаков. По сведениям собранным историком конца XIX в. В.А. Потто, то были наездники одиночки, промышлявшие охотой и набегами, превыше всего ценившие волю и воинскую славу, искавшие себе достойных противников и «умевшие подчас заговорить и свое и вражеское оружие». Даже в самой казачьей среде их считали людьми отпетыми, мало приспособленными к семейной жизни и мирному труду – одним словом гулёбщиками. И это неудивительно. Самым страшным врагом для характерника были отнюдь не татары, турки или горцы, а… плотская  любовь к женщине. Поговорка «потерял голову от любви» имела для них буквальный смысл. Считалось, что женщина забирает у воина его силу и магическую энергию, необходимую в бою. Поэтому, вступая на путь характерника, казак символически венчался с «единственной невестой и женой» — свободой. То же было и в Запорожье – посмевший провести на Сечь женщину, рисковал потерять голову в прямом смысле этого слова (впрочем, это не мешало запорожцам иметь подруг и даже семьи в приднепровских селах). В числе последних настоящих старых характерников Тихого Дона, доживавших свой век в 70-х гг. X VIII столетия, Потто называл Ивана Матвеевича Краснощекова и казака Баклана, родного деда генерала Я. П. Бакланова, впоследствии прославившегося своей отвагой при покорении Северо-Восточного Кавказа ( Кавказская война - кратко причины, итоги, последствия ).

Рюкзак Novatour Бивак

Ни огнем, ни булатом.  

Наиболее известные черты характерников – « убийственный» взгляд , от которого человек мог умереть и, одновременно, их неуязвимость для пуль и холодного оружия противника. Устные народные предания о запорожских казаках нередко содержат такие свидетельства: «А як вийдуть на вiйну, то iх б`ють кулями, а вони собiй байдуже: пазухи порозставляють i збирають туди кулi. «Та ну бий!» - кричить кошовий хлопцевi, а сам i без пiстоля i без рушницi стоiть. «Пiдожди, батьку, наберу куль та тодi i пострiляю» (возможно вам будет интересна статья Балачка кубанская, донская, горская - исчезающий казачий язык ). Любопытно то, чтопри всей кажущейся неправдоподобности, подобные свидетельства упорно возникали в казачьей среде и в дальнейшем, уже на совершенно иной исторической почве. Писатель Юрий Сергеев, ссылаясь на рассказы стариков-станичников, являвшихся очевидцами событий, писал о двадцатипятилетнем казачьем полковнике Васищеве, который в 1920 году с 54 терскими казаками отбил у красных станицу Наурскую. "После боя вся черкеска Васищева была в дырках от пуль. На людной станичной площади он соскочил с коня, расстегнул пояс и встряхнул одежду - пули посыпались к его ногам". Опираясь на те же источники, писатель живописал игру, бытовавшую в дореволюционное время у казаков, которая называлась «Капусту рубить». Суть этой игры заключалась в том, что трое казаков выезжали в степь. Один из них спешивался, снимал портупею, и, оставшись в гимнастерке, входил в определенное «состояние», а двое других поначалу гладили его шашками, а затем... рубили. Гимнастерка распадалась на полосы, но на теле оставались лишь красные рубцы, как от ударов кнутом. Существовал и другой вариант такой игры, называвшийся «Играть в зайца». Вызвавшийся играть роль «Зайца» слезал с коня и отбегал метров на тридцать-сорок, а двое его товарищей стреляли по нему из карабинов. «Заяц» в это время бегал и делал все возможное, чтобы его приятели промахнулись. После того, как стрелки делали в «зайца» по пять выстрелов, они подъезжали к нему, спешивались и все трое тщательно считали дырки на гимнастерке. Если до десяти не хватало хоть одной, «Заяц» с укоризной изрекал: «Ох, братцы, стреляете вы плохо...».

Массовый гипноз.  

Кроме того,молва приписывала характерникамумение при помощи колдовских чарнаводить на врага «омману», или «морок». Одна из легенд подобного рода повествует о битве турок с русским войском, на помощь которому приходит запорожский галдовник: «Запорожець пiдняв руки i пiймав ядро. «Ось бач, каже, який гостинець! Ну, теперь, каже, глянь на острiв: шо там?». Глянув царь, а турок сам себе руба, сам на себе пiдняв руку i пiшов потоптом. Пiднялась велика курява, а потiм стихло. «Дивись теперь» - каже запорожець. Глянув царь, аж нема нi одного живого турка, порубали самi себе...». Напрямую с этим их умением связано и другое, не менее удивительное - способность навевать видения отличные от реальности: «Там запорожцi бились з татарами... Як iх сила, то вони покладуть усiх до одного, нi одного не випустять. А як несила, то вони зроблять або рiчку, або лiс, такий лiс, що його нi пройти, нi проiхати. Та тодi тi - татарва, то що наткнуться, подивляться, а воно рiчка або лiс, та й назад. А пiсля як роздивляться, а воно того нема нiчого». Иными словами, столкнувшись в степи с численно превосходящим противником, отряд казаков, благодаря характернику, мог «спрятаться». Как? - к примеру, ставших в круг запорожцев характерник окружал стеной из копий, которую враг, чудесным образом, принимал за  лесную рощу и проезжал мимо.

Воины оборотни.  

Согласно народным преданиям еще однойпоразительной особенностью характерников была «ликантропия» (способность превращаться в волков), позволявшая им с помощью особых «верцадел» (зеркал) «видеть» за несколько верст вокруг себя и даже проникать во вражьи замыслы. Культ волка, как и само искусство характерников, уходит своими корнями в ведическую сущность древних славян, истоки которой теряются где-то во мраке веков и тесно связаны с тайным знанием киммерийцев, ариев и скифов. В период язычества, покровителем волков у славян считался бог грома Перун, которого обычно представляли в сопровождении двух волков - хортов. Интересно, что украинские термины «сiрко» и «сiрома», обозначавшие рядовых запорожских казаков, являются эпитетами волка, извечного спутника Перуна. Кроме того, от слова «хорт», происходит и название самого места основания первой запорожской Сечи - острова Хортицы. Из «Повести временных лет» известно также, что к этому острову прибило идол Перуна после его низвержения в Киеве, а византийский император Константин Багрянородный отмечал, что здесь русы, отправляясь в поход, совершали жертвоприношения огромному дубу.Таким образом, не случайно запорожское казачество появилось именно на Хортице, этой древней языческой святыне, являющейся ключом к пониманию многих тайн характерников, очень близких по своей природе к волхвам и ведьмакам древних славян.

Карта: Гетманщина и Российская империя в 1751 году.

Ведуны и знахари.  

В украинском фольклоре бирюка, волка-одиночку, нередко называли также «вовкун» или «вiщун», приписывая ему ведовские свойства. А от ведуна до знахаря - один шаг. И действительно, в образе характерников немало черт, роднящих их со знахарями-шептунами. Прежде всего, это касается различных заговоров и «замолвлений». Не только от пули и сабли, но и от опоя коня, укуса змеи, кровотечения из раны и другие. Но если воинские заговоры широко бытовали в казачьей среде с её воинским укладом жизни и довольно часто встречались даже в XX веке у донских и кубанских казаков, то лечебные молитвы были уделом немногих. О таких, чубатые деды рассказывали: «На Великом Лугу, еще при запорожцах, жил химородник Фесько. Его очень боялись и слушались казаки. Вот, бывало, лежит человек, а он режет черную редьку. Как только пустит редька белый сок - человеку станет плохо, как сок почернеет - человек умирает. Он тогда наколдует, что редька вберет в себя сок черный, а пустит белый - и человек оживает...» Со знахарями роднит характерников и знание всевозможного целебного и колдовского зелья - разрыв-травы для снятия цепей и отпирания замков, чаклун-травы для неуязвимости в бою, нечуй-травы для розыска кладов. Сказители утверждали, что казаки-ведуны и сами прятали клады (недаром одна из плавневых речек называлась у них Скарбной) и умели находить сокровища, спрятанные другими. Находили их «по огням, что вдруг вспыхивали на обочинах дорог, по туманным клубам над курганами, по звездам, что падали в черные яры-овраги, и еще по множеству других примет».